Трон из костей дракона - Страница 99

К оглавлению

— Смотри, — сказал он вдруг, указывая флейтой куда-то в ночь. — Ты видишь?

Саймон наклонился к троллю, чтобы лучше понять, куда он указывает, но ничего не увидел, кроме скопления звезд.

— Ничего не вижу.

— Как, ты не видишь Сеть?

— Какую сеть?

Бинабик странно посмотрел на него.

— Разве они ничему не научают, в этом замке? Сеть Мезумииру.

— Кто это такой?

— Аха. — Бинабик снова уронил голову на траву. — Звезды, это скопление, которое ты можешь видеть у тебя над головой, это Сеть Мезумииру. Говорят, что она раскинула ее, чтобы ловить в нее своего мужа, Исики. Он убежал. Мы, кануки, зовем ее Шедда, Темная Мать.

Саймон посмотрел вверх, на тусклые звездные точки. Можно было подумать, что прохудилась черная ткань, отделяющая Светлый Ард от прекрасного мира света.

Сощурившись, он старался выделить какие-нибудь контуры из беспорядочного скопления звезд.

— Они почти не видны.

— Небо неясное, ты прав. Говорят, что Мезумииру хорошо любит такие ночи; она питает страх, что блеск драгоценных камней на ее сети испугает Исики. Однако очень часто бывают облачные ночи, а она все еще не может его поймать.

Саймон прикрыл глаза.

— Мезза… мезо…

— Мезумииру, Мезумииру, Лунная Женщина.

— Но вы сказали, что ваш народ зовет ее… Шедда?

— Правильно, мой народ зовет ее Шедда. Она мать всего, как верят кануки.

Саймон немного подумал.

— Тогда почему вы зовете это, — он показал пальцем, — Сетью Мезумииру? Почему не Сеть Шедды?

Бинабик улыбнулся и поднял брови.

— Хороший вопрос ты задаешь. Мой народ зовет ее так, они говорят: Одеяло Шедды. В это время я много путешествую и узнаваю новые имена. И первыми здесь бывали ситхи. Очень давно они называли эти звезды. — Некоторое время тролль и Саймон в молчании рассматривали почерневшее покрывало над миром. — Я знаю, — неожиданно сказал Бинабик. — Я буду петь тебе Песнь Шедды — или, очевидно, маленькую часть песни. Она очень-очень длинная. Могу я запеть для тебя?

— Да! — Саймон укутался в плащ. — Пойте, пожалуйста.

Кантака, тихо сопевшая в ногах у тролля, подняла голову, чтобы посмотреть по сторонам, и тихо зарычала. Бинабик тоже огляделся, слегка прищурившись. Убедившись, что все благополучно, Кантака ткнула Бинабика огромной головой, устраиваясь поудобнее и закрыла глаза. Бинабик погладил ее, взял флейту и сыграл несколько пронзительных нот.

— Готовься, — сказал он, — что это будет только сокращение всей песни. Я буду давать объяснение вещей. Мужа Шедды ситхи зовут Исики, мой народ зовет его Киккасут. Он господин всех птиц…

Тролль запел торжественным высоким голосом, странно мелодичным, как голос ветра в вершинах деревьев. В конце каждой строфы он делал паузу, и играл на флейте нечто, напоминающее мелодии волынки.

Ревет поток
У пещеры Тохуга,
У сияющей пещеры в небесах.
Шедда прядет там,
Темная дочь Повелителя Небес,
Бледная, темноволосая Шедда.

Летит Король Птиц
По дороге звезд,
По сияющей дороге звезд.
Вот он видит Шедду.
Киккасут видит прекрасную Шедду,
Клянется, что заберет ее.

«Отдай мне дочь,
Дочь, что прядет в пещере,
Дочь, что прядет тонкую нить, —
Говорит Киккасут. —
Я сумею красиво одеть ее.
Одену ее в блестящие перья».

Слушает Тохуг,
Слушает эти сладкие слова,
Слова богатого Короля Птиц.
Думает Тохуг,
Отдает Шедду, свою дочь,
Старый, жадный Тохуг.

— Итак, — объяснил Бинабик своим обычным голосом, — старый Тохуг, Повелитель Небес, продает Шедду, свою дочь, Киккасуту, Королю Птиц, за накидку из блестящих перьев, с помощью которой он хочет делать облака. Тогда Шедда отправляется вместе со своим мужем в страну за горами, где она стала Королевой Птиц. Но это не приносит Шедде очень много счастья. Скоро Киккасут, он избегает Шедду, приходит домой и только ест и ругает. — Тролль тихо засмеялся и вытер конец флейты о свой меховой воротник. — Ох, Саймон, это всегда бывает очень длинная история… Хорошо, Шедда идет к очень старой женщине, и она говорит ей, что она поймает Киккасута обратно, если будет рождать ему детей.

Шедда берет волшебство от старой женщины, из костей, ложного следа и черного снега, и тогда она может зачать. И тогда она рождает девять детей.

Киккасут, он слышит об этом, и он шлет ей весть, что заберет детей к себе, чтобы вырастить хорошо, и они станут птицы, а не бесполезные лунные дети.

Шедда слышит это, и она спрятала двух очень младших. Киккасут пришел и спрашивает ее, где еще два ребенка, и она сказала, что они болеют и умирают.

Тогда Киккасут забирает других и уходит, и Шедда проклинает его.

И он снова запел:

Киккасут улетает.
Плачет, плачет Шедда,
Плачет о горькой потере.
Отняли ее детей,
Всех, кроме двух спрятанных,
Всех, кроме Лингита и Яны.

Внуки Повелителя Небес,
Близнецы Лунной Женщины,
Спрятанные, бледные,
Яна и Лингит,
Спрятаны от жестокого отца,
И мать сохранит их бессмертными.

— Ты видишь, — перебил себя Бинабик, — Шедда не хочет, чтобы ее дети умирали, смертные, как птицы в небе, потому что они становились ее миром…

Рыдает Шедда,
Рыдает, преданная и одинокая,
Одинокая, страшную месть замышляет она.
Она берет драгоценности,
Драгоценные украшения, подарки Киккасута,
И ткет, сплетая их вместе.